Автор: Сергей Сафонов

Глава IX

Зимняя прогулка по замку. В верхнем ряду слева направо: помощник и сочувствующий радиолюбителям Василий Иванович, Виталий - ех UB5DAP, Саша UT7DX, автор и Жорж. Внизу: сын и племянник Саши, мой сын Миша.

          Но однажды замок, как уникальное сооружение, решил посетить какой-то очень важный партийный деятель из Киева. Сопровождавшие его областные чиновники не могли внятно объяснить, что это за антенны и зачем они тут нужны. Высокий гость уехал, а вопрос, заданный им, сильно засел в головах чиновников и они, ни во что не вникая, решили, что антенны на мукачевском замке не нужны, так как мозолят глаза начальству. Фима тут был бессилен.

          Вскоре из областного управления архитектуры нам пришло предписание, из которого следовало, что мы обязаны в двухнедельный срок убрать с крыши здания замка все самовольно установленные антенны, в противном случае они будут сняты за наш счёт. Эту «грозную бумагу» мы показали Фиме, но он развёл руками, сказав при этом, что повлиять на ход событий может только обком партии, но у него там «своих людей» нет. На карту было поставлено существование «Contest QTH». Весь наш труд по его созданию и планы на будущее могли рухнуть в ближайшее время. Допустить этого было нельзя!

           Через знакомых мы добились встречи с начальником отдела по спортивно-массовой работе горкома партии, а через него и с одним из секретарей горкома. Встретив их понимание и поддержку, мы вышли сначала на обком комсомола, а затем и на обком партии. К нашему удивлению и большой удаче, среди множества чиновников нашлись люди, способные разобраться в ситуации и решить проблему в нашу пользу.

П          ри каждой встрече с очередным чиновником приходилось рассказывать о себе, о радиоспорте и о нашей проблеме. На каждую встречу мы брали с собой QSL-карточки от радиолюбителей из всех уголков мира, дипломы, свидетельствующие о наших достижениях, газетные статьи о наших победах, а также ходатайства областного радиоклуба и областного комитета ДОСААФ, заботливо заготовленные для нас Виктором Меденци – начальником коллективной радиостанции областного радиоклуба.

            В конце концов, право на наше дальнейшее существование на мукачевском замке было отвоёвано! Из областного управления архитектуры нами был получен официальный документ, разрешающий эксплуатацию антенн на замке до окончания реставрационных работ. Фима, увидев эту бумагу, не поверил своим глазам и сказал, что реставрационные работы по плану продлятся ещё пятнадцать лет, а при таком финансировании, какое было до сих пор, все двадцать пять. Мы чувствовали себя настоящими победителями.

            Благодаря новому развитию событий, в ближайшее время на замке нами были построены ещё несколько антенн. На двухскатной черепичной крыше над музеем был сооружён «Ground Plane» для 80-ти метрового диапазона. Этот красавец двадцатиметровой высоты с тремя ярусами поддерживающих оттяжек был испытан в «CQ WW DX Contest» и показал себя, как исключительно эффективная DX- антенна.

            Но вскоре, во время сокрушительного урагана, одна из оттяжек среднего яруса лопнула, штырь угрожающе покосился, и его надо было срочно снимать. Это оказалось непростой задачей. При опускании штырь накренился ещё больше и со страшным грохотом рухнул на крышу, поломав немало черепицы. Во двор замка выскочил директор музея, Пётр Петрович, посмотрел на крышу, увидел нас и ушёл обратно в музей. Мы сняли антенну, поменяли битую черепицу, благо, было чем, и позже во дворе встретили директора, ожидая от него критической оценки нашей деятельности. Но, к нашему удовлетворению, он сказал, что, увидев нас на крыше, понял, что всё будет в полном порядке. Это свидетельствовало о его нормальном отношении и полном доверии к нам.

На юго-западном склоне замковой горы. Слева направо: Славик UX2DQ, Миша - мой сын, автор, Иван UT5DO.

          Позже, благодаря нашим усилиям, на крышах замка появились две отдельные антенны «Inv.V» для диапазонов 80 и 160 метров, а также «Ground Plane», диполь и проволочный пятиэлементный «Beam», направленный в сторону США и Канады для диапазона 40 метров. «Beam» был подвешен между двумя коньками черепичных крыш верхнего замка, расстояние между которыми около сорока метров, а высота подвеса над двором около двадцати метров. Тщательно настроенные, эти антенны работают и по сегодняшний день. Такой набор антенн для тех лет был очень эффективным и приносил свои плоды.

           Во многих международных и всесоюзных соревнованиях нам удавалось занимать призовые места. В 1985 году я выполнил норматив мастера спорта, а годом позже его выполнил Саша. Также, работая с «Contest QTH», мастером спорта стал Виктор Меденци – UX1DZ, а кандидатом в мастера – наш соратник, Иван – UT5DO.

            Высокий спортивный рубеж был преодолён и мы с Сашей стали интересоваться условиями выполнения нормативов для получения высшего спортивного звания – мастера спорта международного класса.

           Условия того времени были крайне жёсткими. Надо было занять с 1 по 3 место в мире в крупных международных соревнованиях или с 1 по 5 место в официальном чемпионате мира «IARU Contest». Кроме этого, нужно было войти в десятку сильнейших спортсменов СССР, определяемых по итогам результатов в десяти международных соревнованиях за календарный год, согласно рейтинговой таблице. Итак, нужно было «убить сразу двух зайцев». Было решено, что один из нас имеет преимущественное право работы в соревнованиях высокого ранга в течение целого года, а в следующем году – другой. За спортивный год каждый из нас отрабатывал по 12-14 соревнований для достижения требуемого результата. Другой участвовал в соревнованиях более низкого ранга, чтобы за год не потерять «нюх».

           В этот очень активный период работы в соревнованиях нас ждал очередной каверзный сюрприз. На замке появились какие-то «изыскатели» из Львова, которые то тут, то там долбили стены, лазали по чердакам и подвалам и что-то выискивали. Оказалось, что это были научные сотрудники архитектурного института, дающие рекомендации реставраторам. Следуя их выводам, третий этаж нашего крыла верхнего замка должен идти под снос, так как он, якобы, является более поздней постройкой, относящейся к XVII веку, а всё остальное было построено до того. Это никак не сочеталось с нашими планами, но повлиять мы ни на что не могли. Приходилось уповать только на Бога. В случае осуществления этого плана, наша комната, а также и крыша с антеннами, шли под снос.

           Потянулись томительные месяцы неопределённости. Мы стали вынашивать альтернативный план, связанный с переносом антенн и переходом в другое помещение. Но тут надо отдать должное мудрому решению областного партийного начальства, которое заявило, что ломать всегда проще, чем строить и большого ума для этого не требуется. А потому замок останется в том виде, в котором сохранился до наших дней. Да, всё-таки Бог на свете есть!

Глава X

          Ещё в период активной работы в союзных соревнованиях у нас выработались очень полезные навыки корректного отношения к составлению отчёта, так как требования к нему были очень высокими. В отчёте не допускалось ни единой помарки, не говоря уж об исправлениях, а тем более о неисправленных ошибках. При малейшей помарке переписывался целый лист. Такое отношение к оформлению отчёта сохранилось навсегда, и не раз меня выручало. Бывало так, что в опубликованных таблицах заявленных результатов различных международных соревнований я находил свой позывной во второй, а то и в третьей десятке, но после судейства в таблицах окончательных итогов соревнований оказывался в призёрах. Это говорит о том, что в отчётах участников есть ошибки, и, скорее всего, по халатности и небрежности.

          Для облегчения работы в соревнованиях Саша изготовил цифровой магнитофон. Он обеспечивал запись с микрофона длительностью до пяти секунд с последующим воспроизведением. Такого устройства в трансиверах промышленного производства в те годы ещё не было и у нас имелось явное преимущество при работе в соревнованиях. Особенно оно было ощутимым во время плохого прохождения, когда постоянно нужно «держать сигнал» в эфире, а одновременно можно выпить чаю или перекусить. Технически магнитофон был выполнен в самодельном корпусе из двустороннего стеклотекстолита, величиной с толстую книгу и содержал около пятидесяти микросхем.

          Вскоре было изготовлено подобное устройство специально для телеграфной работы. В свой трансивер я ввёл «Beep»-сигнал. Это короткий тон с частотой около 1 кГц., появляющийся в эфире каждый раз во время перехода на приём. Это устройство резко снизило количество повторных связей при работе в соревнованиях, особенно в однодиапазонных зачётах. Для лучшего запоминания сигнала станции в эфире, Саша любил пользоваться другим способом – искусственной реверберацией, которая придаёт сигналу объёмность звучания. Ревербератор он также изготовил в виде отдельного блока. Кроме того, нами проводились эксперименты с различного рода приёмными антеннами для НЧ-диапазонов. С целью улучшения оперативности был изготовлен антенный коммутатор и многие другие приспособления. Всё это помогало работе в соревнованиях и способствовало улучшению результатов.

          Для работы с аппаратурой и антеннами нам была необходима измерительная техника. Мы многократно обращались в городской комитет ДОСААФ за помощью, зная, что у них на складе годами пылятся измерительные приборы и различная радиоаппаратура. Но все наши обращения оставались «гласом вопиющего в пустыне». За такое отношение к радиолюбителям, Жорж с гневом в голосе назвал работников ДОСААФ «пузатыми полировщиками». Почему пузатыми, вопроса не вызывало, так как это видно было невооружённым взглядом, а почему полировщиками, оставалось загадкой, пока Жорж не пояснил: «Эти труженики годами ничего не делают, только заливают в свои утробы безмерное количество пива и полируют стулья суконными брюками, натянутыми на широкие зады». При очередном посещении городского ДОСААФ, куда иногда приходили наши QSL-карточки, я обратил внимание на стулья. Их сиденья действительно были отполированы до зеркального блеска. Глядя на них, я еле удержался от хохота.

          Со временем ситуация в горкоме ДОСААФ поменялась. Вместо «полировщиков» пришла другая команда, которую возглавил Черепаня Гаврило Ильич, и с которой мы долго и плодотворно сотрудничали. Нам оказывалась всяческая помощь и поддержка.

         Наша маленькая комната, примерно четыре на два метра, наполненная всяким необходимым оборудованием, во время соревнований быстро нагревалась, особенно в летнее время. Форточка в окне не очень улучшала положение. И только вечером, когда толпы организованных и неорганизованных туристов, бродящих по замку рассеивались, можно было открыть дверь для притока свежего воздуха. Скоро такая ситуация перестала нас устраивать.

          Было решено перекрыть пустующее крыло верхнего замка, сварив и вставив мощную решётчатую дверь при входе на лестничный пролёт первого этажа. После воплощения в жизнь этого решения, всякие хождения по этажам нашего крыла прекратились. Директор музея, увидев решётку, замкнутую на два «амбарных» замка, остался очень доволен, поскольку уже были случаи, что из нашего крыла через чердак, а затем через широкие дымоходы каминов в музей ночью проникали какие-то злодеи и похищали экспонаты. А для нас, после установки двери, работа в соревнованиях значительно облегчилась, и стало возможным получать приток свежего воздуха в любое время суток. Но вопрос тесноты оставался.

          Ещё во время антенных работ мы заприметили глубокую заброшенную нишу на чердаке. Возможно, эта ниша когда-то являлась продолжением нашей комнатки. Но теперь она представляла собой пространство, забитое вековым мусором. Появилась заманчивая идея занять это пространство, сделав его продолжением комнаты. Несколько приостанавливало осознание предстоящего объёма строительных работ.

          Для начала необходимо было выгрести из ниши более пяти тонн мусора и равномерным слоем раскидать его по всему чердаку. Затем сделать надёжный потолок, проломить стену, толщиной более полуметра, сделав проход из ниши в комнату, оштукатурить каменные стены и побелить их, настелить пол, провести электропроводку для освещения и отопления, сделать столы, полки и многое другое. Саша настаивал на скором начале работ, опасаясь, что после очередной уборки территории, перед приездом какого-нибудь очередного начальника, может исчезнуть бесхозный строительный хлам, так нужный для проведения наших работ, что позже действительно и случилось.

          Эти работы заняли у нас более полугода, но в результате наше жизненное пространство существенно увеличилось, и появились полезные практические навыки во всякого рода строительных работах. Заодно нам удалось занять довольно большое помещение этажом ниже. Там мы поставили крепкую дубовую дверь, толщиной около десяти сантиметров, обитую железом и сделали нечто вроде склада всякого второстепенного, но иногда нужного барахла, используемого при антенных, строительных и других работах, появляющихся время от времени.

          Однажды наш город облетела весть о том, что на замке пожар. Узнав об этом, мы с Сашей созвонились по телефону и срочно отправились туда. Не зная точно, в каком месте был очаг возгорания, и что именно сгорело, по дороге мы выдвигали самые жуткие версии и очень боялись в этой истории оказаться без вины виноватыми. Мы были полностью уверены в том, что наше помещение, когда в нём никого нет, обесточено и это немного успокаивало.

          Придя на место мы обнаружили, что пожар был на чердаке над музеем, в противоположном крыле от места расположения нашей комнаты. Сгорела одна из конусных деревянных башен и несколько пострадала часть музея. Правда, в непосредственной близости от места пожара, по чердаку проходил наш силовой трёхфазный кабель. Но он оказался не затронут огнём, что являлось нашим полным алиби.

          Спустя несколько дней городские власти устроили на замке разбирательство по поводу происшествия с присутствием пожарников и представителей организаций, имеющих отношение к замку. После непродолжительных дебатов, пришли к выводу, что причина пожара очевидна и заключается она в том, что чердаки имеют открытый доступ и по ним бродят все, кому только не лень. Тут и там по чердакам разбросаны пустые бутылки из-под спиртного и множество окурков.

          Реставраторам было велено максимально ограничить доступ посторонних на чердаки, установив запоры на дверях и перекрыв другие возможные пути проникновения. Нам очень понравилось такое решение, поскольку его выполнение обезопасит от варваров и наши антенны.

Глава XI

         В те времена я работал начальником смены на передающей телевизионной станции дециметрового диапазона. Станция находится в районе города Хуст, в 60 километрах от Мукачево, на горе «Толстая», высотой 837 метров. На вершине этой горы установлена двухсотметровая башня. В радиусе пятидесяти километров более высоких гор нет. Такое место не может не прельщать радиолюбителей. Начальником другой смены был Анатолий Панченко – UT5DZ.

         Он был большим почитателем 160-метрового диапазона и на каждую смену, которая длилась двое суток, возил с собой портативный десятиваттный трансивер на этот диапазон. Толя растянул вертикальный треугольник, верхняя точка которого крепилась на башне на 100-метровой высоте. Несмотря на маленькую мощность, он проводил множество интереснейших связей. Нередко из Сибири и дальнего востока получал рапорт – 59+.

          Однажды зимним утром мы ехали на станцию для проведения очередных профилактических работ. Это происходило один раз в месяц, когда собирались работники всех смен. Анатолий в этот день заступал на дежурство в свою смену и, как обычно, вёз с собой трансивер.

           По дороге он начал рассказывать мне, что сейчас, прямо среди белого дня, будем проводить связи на 160 метрах с дальними корреспондентами. Я вначале принял это за шутку, но Толя говорил об этом очень уверенно и серьёзно. Когда мы приехали и включили трансивер, было около 12 часов дня. Слышу, работают между собой на SSB два корреспондента. Их сигналы слышны с уровнем 7-8 баллов. Оба из Белоруссии. Даю «break». Один из них спросил, кто на частоте, а когда я ответил, он был ошарашен и долго не мог поверить, что я из Закарпатья. Вот такой эффект можно получить от вертикального треугольника на большой высоте.

           Весной от сильного обледенения этот треугольник оборвался, и я вместо него повесил многодиапазонный несимметричный диполь с кабельным питанием. Когда полностью сошёл снег, я стал ездить на работу на своей машине и возить с собой трансивер и усилитель мощности на 4-х «Г-811». Эфир здесь ощущался иначе, чем на замке. Совершенно по иному проходили станции с разных направлений. Почему-то на замке, при наличии шестиэлементной антенны, на 20-метровом диапазоне я никогда не слышал станции из Южной Африки с уровнем выше 8-ми баллов, а тут, на телецентре, они гремели на 9+ на «верёвку», несмотря на то, что направление на Африку было сильно прикрыто металлической конструкцией башни. И вместе с тем, на замке сигналы станций Австралии и Новой Зеландии утром по длинному пути проходят с уровнем до 9+, а на телецентре я их не слышал вовсе.

          В летние месяцы отсюда я проводил много DX-связей, а осенью, с окончанием «навигации» по причине выпадения снега, я на своей машине ездить на гору и возить аппаратуру уже не мог. На смену нас возили на ГАЗ-66 по предварительно расчищенной бульдозером дороге. Снежный покров на вершине горы временами достигал более двух метров.

        Летом 1988 года я со своим двенадцатилетним сыном Мишей, в то время он был радиолюбителем-наблюдателем, побывал у родственников в Ленинграде. Как любому радиолюбителю, находящемуся в другом городе, мне хотелось встретиться с коллегами. Будучи к тому времени активным «контестменом», мне особенно хотелось лично познакомиться со спортсменом номер один - Георгием Румянцевым – UA1DZ и увидеть его «фантастические» антенны. На протяжение многих лет мы регулярно встречались в различных соревнованиях и мой позывной был у него на «слуху».

QSL Георгия-UA1DZ.

   При посещении городского радиоклуба, я узнал номер телефона Георгия и позвонил ему, попросив о встрече. Георгий не возражал. Часа через полтора мы с сыном были у него дома. Встретил нас Георгий очень тепло, угостил чаем и после непродолжительной беседы повёл на крышу.      Квартира Георгия находилась на последнем этаже четырнадцатиэтажного дома, а плоская крыша была над его потолком. Соседний дом углом примыкал к дому Георгия, и его крыша также служила антенным полем. С одной крыши на другую был удобный проход. На крыше Георгия по кругу располагались восемь знаменитых вертикальных широкополосных излучателей. Все кабели от них сходились к центру крыши, а затем пучком опускались к фазирующему устройству. В центре соседней крыши стояла огромная мачта, на которой находилась переключаемая антенная система для сорока и восьмидесятиметрового диапазонов. Два перпендикулярно расположенных диполя 160-метрового диапазона тянулись с крыши на другие дома.

             Весь район, вокруг немногочисленных домов, был совершенно открытым. С одной стороны внизу находился лес, а с другой – огромная пустая территория, на которой никакое строительство не планируется, поскольку там располагается подземное нефтехранилище. Долгое время Георгий ждал получения квартиры именно в этом месте, тем более, что весь Ленинград находится в 29-й зоне «ITU», а этот район северной части города, в 19-й, малонаселённой радиолюбителями зоне. В чемпионате мира «IARU Contest» это даёт существенное преимущество. Всё увиденное оставило у меня сильное впечатление. Мы традиционно обменялись QSL-карточками и попрощались с Георгием. К великому сожалению, Георгия нет уже с нами, но добрая память об этом удивительном человеке жива у всех, знавших его людей.

              А между тем, шли годы нашей поочередной погони «за двумя зайцами». Но ни у меня, ни у Саши поймать обоих так и не получалось. Если удавалось занять высокое место в крупных соревнованиях, то не было вхождения в «десятку сильнейших», а вместе с этим и выполнения условий для получения звания МСМК. Порой эта гонка казалась бессмысленной, но мы не падали духом, получая большое удовольствие от самого процесса.

Глава XII

         Во второй половине восьмидесятых годов для жителей Закарпатской области значительно упростился переход границы в Венгрию. Пользуясь этим, через границу в городке Чоп ринулись толпы торговцев-мешочников, а для нас с Сашей открылась возможность посетить в Венгрии коллег-радиолюбителей.

В гостях у Пишти-HG6WO. Слева Саша UT7DX, справа автор.

         Дело в том, что в наш город время от времени из Венгрии к своим родственникам приезжал радиолюбитель Имре - HG7JJ. Он заинтересовался антеннами на замке и благодаря ним нашёл нас. Состоялась очень приятная встреча. В дальнейшем мы неоднократно встречались во время каждого его приезда и постепенно сдружились. С общением никаких проблем не было, так как Саша прекрасно владеет венгерским языком, а Имре немного понимает русский, поскольку он изучал его в школе. В один из визитов Имре пригласил нас к себе в гости, пообещав сделать нам экскурсию в Будапешт на контест-станцию – HG5A центрального радиоклуба, что было нашей давней мечтой.

          Вот настал день поездки. Мы с Сашей сели в электричку и менее чем через час были в Чопе. На пограничном переходе с трудом пробрались сквозь толпу мешочников. Пройдя таможню, удивившуюся, почему мы прибыли без мешков, сели в поезд, который довёз нас до станции, где мы встретились с Имре. Он посадил нас в машину, и мы направились к нему домой.

          Жил он в небольшом посёлке, который находился километрах в семидесяти от станции, куда мы приехали поездом. По пути мы останавливались в различных городках и посёлках, нанося краткие визиты радиолюбителям, друзьям Имре. Таким образом, мы только к вечеру добрались до места.

На антенном поле HG5A с венгерскими друзьями.

      Посёлок, в котором жил Имре, как и все другие населённые пункты, был исключительно ухоженным. Все постройки, сарайчики, заборы, скамейки казались свежевыкрашенными. Всего коснулась заботливая рука. Трава вокруг домиков пострижена, повсюду цветы, создающие праздничное настроение. Нигде не было покосившихся построек или столбов.

     Радиостанция Имре находилась в просторной комнате. В оснащение радиостанции входил трансивер, различные вспомогательные устройства, набор простых антенн для всех диапазонов, а кроме того, множество планов на будущее, как это бывает у всех радиолюбителей. К нашему удивлению в этом посёлке, с населением около десяти тысяч человек, было несколько десятков радиолюбителей, имелся свой радиоклуб с аппаратурой и антеннами, откуда постоянно кто-нибудь работал в эфире.

          Имре заранее договорился о нашем визите в Будапешт, поэтому мы туда и отправились на следующее утро. По прекрасному шоссе мы проехали расстояние в 180 километров за два часа. Подъезжая к Будапешту, Имре прямо из машины на двухметровом диапазоне связался с радиоклубом. Там нас уже ждали и мы, повинуясь командам по радио, без всякого труда, проделав довольно большой путь по городу, въехали прямо во двор радиоклуба.

На антенном поле HG5A. Слева Имре HG7JJ и автор.

        На крыше многоэтажного здания возвышался красавец «Beam» для ВЧ - диапазонов, а также виднелись мачты, между которыми были растянуты диполи для НЧ – диапазонов. Мы вошли в фойе здания. Повсюду были цветы и много зелени, на стенах висели зеркала. В кабине лифта тоже находилось большое зеркало на одной из стен, а все остальные, включая пол и потолок, имели толстое ковровое покрытие. Благодаря этому в лифте казалось просторно, и было тихо.

          На одном из верхних этажей здания, где находился радиоклуб, была такая же исключительная чистота и много зелени. В помещении радиостанции HA5KDX находились два рабочих места, оснащённых японскими трансиверами и усилителями мощности. QSL-бюро было в отдельной большой комнате с большим столом и несколькими креслами посередине. Все стены с верху донизу были в ячейках для QSL-карточек с обозначением районов, областей и городов страны. После часа «посиделок» с пивом и лёгким угощением, мы отправились к главному объекту нашего любопытства, на контест-станцию – HG5A в сопровождении заместителя начальника станции.

          Станция находилась на окраине Будапешта, на вершине пятисотметровой горы. По хорошей асфальтированной дороге мы въехали на самый верх. Перед нами во всю ширь открылась красивейшая панорама Будапешта. Полноводный Дунай делил город пополам, и только мосты соединяли эти две части, одну с названием Буда и другую с названием Пешт.

          На плоской вершине горы нашему взору открылось большое антенное поле HG5A. Стояло множество мачт высотой от 15 до 50 метров, а на них многоэлементные «mono band» антенны, по 2-3 для каждого диапазона, двойной квадрат для 40 метров, вертикальный квадрат и «Ground plane» с густой сетью противовесов для 80 метров, а также несколько «Inv.V» для 160 метров. В качестве приёмных антенн на НЧ - диапазонах использовались антенны типа «Beverage» по 300-400 метров длиной, растянутые в нужных направлениях. Во влагонепроницаемых коробках находились согласующие устройства для них с выходом на 50-омный коаксиальный кабель.

           Все фидеры и провода управления от антенн сходились в толстый пучок и сквозь бетонную стену полуметровой толщины заводились в низкое одноэтажное здание, больше похожее на бункер. Толстые густые решётки на окнах и мощная железная дверь с коваными засовами и «амбарными» замками своим видом сразу же отбивали желание у чрезмерно любопытных «визитёров» проникнуть внутрь. Наличие сигнализации ещё больше гарантировало защиту.

           Внутри здания было много помещений. В нескольких из них расположены 12 рабочих мест, по два на каждый диапазон, для работы в соревнованиях в зачёте «Multi-multi». Все рабочие места оснащены японскими и американскими трансиверами и пультами для коммутации и управления антеннами. Для каждого диапазона использовался отдельный усилитель мощности. Все они были от советских военных передатчиков «Р-140», «ВЯЗ-5М» и им подобных. Усилители с их вентиляционными системами находились в отдельном помещении и соединялись кабелями с рабочими местами.

           Кухня с электроплитами и холодильником, а также комната отдыха дополняли ансамбль. В отличие от образцового порядка в радиоклубе, тут был «рабочий порядок», а точнее, полный бардак. Пепельницы с горами неубранных окурков жутко воняли, в кухне на столах валялись какие-то объедки, куски хлеба, немытая посуда, в комнате отдыха, на незастеленных кроватях, валялись скомканные вещи и так далее.

            Сопровождающему нас заместителю начальника станции стало неудобно перед нами, и он объяснил, что полный порядок тут наводится перед началом соревнований, в которых обычно участвуют от 10 до 25 человек. А после соревнований все, как сумасшедшие , срываются с места и разбегаются по домам, а убирать некому.

Подготовка к застолью с венгерскими друзьями.
На переднем плане Иван UT5DO (слева) и Славик UX2DQ.